Сны суккуба - Страница 33

К оглавлению

— Какие новости?

Он поморщился.

— Кошмарные в основном.

Глядя на заголовки, не согласиться было трудно. Убийства. Взяточничество. Воровство.

— А про недавнее убийство полицейского слышал? — спросила я. — Вот уж действительно кошмар.

Винсент оторвался от статьи о насилии в семье.

— Нет, а что там было?

— Коп стоял перед магазином. Услышал, по его словам, что внутри стреляют в напарника, забежал, выхватил пистолет и открыл огонь. Кончилось тем, что убил напарника сам.

Винсент нахмурился. Пробормотал:

— Хм. Нет, этого я не слышал. — И задумался, судя по выражению глаз, о чем-то таком, чего мне знать не полагалось.

Я прищурилась.

— Для тебя это что-то значит? Касается твоей божественной миссии?

Он улыбнулся.

— Перестань. Ты же знаешь, сказать я не могу. Звякнула микроволновка, я вынула лазанью.

Впившись в нее зубами, вспомнила его слова о стряпне Ясмин. И меня одолело любопытство. Как случалось частенько.

— Винс... — начала я, глядя не на него, а на лазанью. — Это, конечно, не мое дело...

Он засмеялся.

— Меня всегда забавляли подобные вступления. За которыми в любом случае следует вопрос.

Я вспыхнула и заткнулась.

— Нет-нет, — сказал он весело. — Давай свой вопрос. Что тебя интересует?

— Да ничего особенного на самом деле... мне, в общем-то, все равно... только я заметила, что вы с Ясмин вроде бы... не просто друзья.

Он сразу посерьезнел. Я смущенно покосилась на него.

— Извини, — сказала торопливо. — Забудь.

— Нет... — Он отложил газету и уставился на нее невидящим взглядом. — Так и есть. Мы с ней давно знакомы, и... понимаешь, она не может не нравиться.

— Понимаю.

Он немного помолчал. И, когда заговорил снова, в голосе его слышалась нежность.

— Впервые я встретил ее на ярмарке в Акроне... лет пятнадцать назад. Не знаю, что она там делала — про ангелов никогда этого не знаешь, — но в тот миг, когда я ее увидел, она отходила от кондитерского киоска, держа в руках сладкую вату — целую башню. Выше ее самой, честное слово. Это было особенно забавно, потому что я сразу понял, что она ангел.

У меня его рассказ вызвал улыбку. А заодно объяснил, почему Винсент — здесь, с ангельской командой. «Я сразу понял, что она ангел». У него был дар, как у Эрика и Данте, воспринимать мир бессмертных.

— И ты подошел и заговорил с ней?

— Не собирался сперва. Но ватная башня начала заваливаться, и я поспешил на помощь. Кончилось тем, что съел половину сам.

— Прелесть какая, — сказала я, ничуть не иронизируя.

То, что в последние несколько месяцев я трахалась с одним парнем прямо у него в кабинете, с другим использовала хлыст, а третьего ублажала орально в некоем злачном местечке, не значило ровным счетом ничего. Романтические истории нравились мне по-прежнему.

— Потом, узнав о моих способностях, она просила меня иногда о помощи. Исключительно в делах... и никто не думал, что это может перерасти в нечто большее. Но вышло так, что мы не смогли удержаться. И теперь не расстаемся.

Я проглотила еще кусочек лазаньи. Вкус был божественный. Без преувеличения.

— А другие ангелы знают?

— Догадываются, думаю. Джоэль меня, во всяком случае, на дух не выносит.

— Но вы же... вы не можете...

— Не можем, но это и неважно. Физическая сторона — вещь необязательная. На самом деле это парадокс. Ангелы — носители любви. Они созданы для того, чтобы любить всех. И не могут любить одного человека больше, чем других.

— Глупо, — убежденно сказала я.

— Для тебя — да, наверное. И для меня тоже. Но для нее... существование Ясмин посвящено служению силе куда более значимой, чем все мы, вместе взятые. И любовь к кому-то — или к чему-то — еще ее отвлекает. Никто не может служить двум господам... обязательно предаст одного в конечном счете.

Я опустила взгляд, задумавшись над его словами.

— И тем не менее вы вместе.

Он пожал плечами.

— Насколько это возможно. Наверное, мне следовало бы расстаться с ней и жить своей жизнью. Но, по правде говоря, мне больше никто не нужен. Я принимаю ее такой, какая она есть. И люблю ее такой. Пусть наша любовь и не полна, но это лучше, чем ничего.

Меня пробил озноб. Он сказал то же, что говорил Сет, когда я убеждала его в свое время оставить меня и найти другую женщину. Теперь-то я приняла его выбор и представить себе не могла жизни без него. И все же... я не вполне верила порой, что наши отношения его и впрямь устраивают. Слышать, что на подобный выбор пошел и другой человек, было отрадно.

Винсент, словно читая мои мысли, спросил мягко:

— Я не задеваю за живое? Картер упоминал о твоем друге...

— Да. Нет. Не знаю. Сет... мой друг... говорит то же самое. Раз нельзя иначе... что ж, тогда он принимает то, что есть.

— Именно. И стало быть, жизнь продолжается. — Винсент принялся складывать газеты. — Но, скажу я тебе, обе стороны — и ее, и твоя — такие косные, что это даже не смешно. Что за жесткие правила? Почему ты всегда должна отбирать жизнь у мужчины, с которым спишь? Почему у тебя нет выбора? И почему Ясмин нельзя заниматься любовью? Почему ей нельзя влюбиться?

Хороший вопрос. Возможно, Винсент и не ждал ответа, но я должна была его дать в любом случае.

— Потому что так заведено. Мир так устроен. Он всегда был устроен так.

— Долбаный мир, — сказал он.

Я подумала и кивнула.

— Согласна.

Он улыбнулся, снял с вешалки пальто, накинув.

— Для суккуба ты молодец.

И отправился по своим совместным с ангелами делам, какими бы они ни были.

Я ему почти завидовала. Потому что меня поджидало дело, которое в мои планы вовсе не входило. Еще одно неизбежное зло.